сегодня, пока я стояла в позе собаки
мордой вниз, оказалось, что я дожила до
целлюлита. имею в виду, что я не ушла под воду
на черном море в две тыщи бог знает каком году,
меня не задушили в парке напротив школы,
я не сиганула с многоэтажки на первом курсе,
на втором курсе, третьем курсе и на четвертом курсе.
столько было возможностей, но я их все пропустила,
как-то пригнулась, спряталась, перегруппировалась.
жду не дождусь, когда увижу первый седой волос.

если будешь, дружочек, пить все свои таблетки,
не курить слишком много, есть на завтрак гранолу,
бегать утром в парке (который напротив школы),
мы однажды сломаем непрочные эти клетки,
ледяные, лубяные да костяные,
побежим с тобой взапуски,
и хуй они нас догонят.

10.19 - 02.20

все, нахуй, я поверила, что рифма переоценена, теперь вы меня вообще не остановите.

ты знаешь, где я живу
я пригласила тебя в свой дом
теперь ты можешь войти, когда пожелаешь
когда пожелаешь

(таков закон)

приходи, если будет скучно
станцуем

ты назвал свое имя
свое настоящее имя
теперь ты придешь
если я позову тебя тебя

(таков закон)

ты знал, что я
не воспользуюсь этой властью
ты говорил, что смертные сентиментальны
я подтверждаю
смертные сентиментальны

(закон для смертных не писан)

ты никогда не лгал мне
потому что не можешь лгать

(таков закон)

но ты ни разу
не сказал мне всей правды
всей правды

(такой уж у вас обычай)

ты знаешь мое имя

но я не говорила тебе его
поэтому
ты не можешь позвать меня

(таков закон)

но ты знаешь, конечно
что если ты позовешь
я приду

(ты был прав,
смертные сентиментальны)

(chipsaestrella)

мои любимые старые тексты начали пропадать из интернета, надо их где-то собирать

The spirit
likes to dress up like this:
ten fingers,
ten toes,

shoulders, and all the rest
at night
in the black branches,
in the morning

in the blue branches
of the world.
It could float, of course,
but would rather

plumb rough matter.
Airy and shapeless thing,
it needs
the metaphor of the body,

lime and appetite,
the oceanic fluids;
it needs the body’s world,
instinct

and imagination
and the dark hug of time,
sweetness
and tangibility,

to be understood,
to be more than pure light
that burns
where no one is —

so it enters us —
in the morning
shines from brute comfort
like a stitch of lightning;

and at night
lights up the deep and wondrous
drownings of the body
like a star.

пишу в трипадвайзоре отзыв на экскурсию, на которую мы ходили с папой. в качестве вариантов ответа на вопрос о том, с кем я была, он предлагает мне "семья (маленькие дети)", "семья (подростки)" и "друзья". в принципе, мы с папой оба недалеко ушли от подростков что внешне, что внутренне, но людям, наверное, надо для статистики, поэтому я, поколебавшись, выбираю "друзья" (потому что это правда).
***
Таня водит меня пить борщ и показывает мне дисс Machine Gun Kelly на Эминема и гетто-волынку; перед встречей я, наученная горьким опытом долго и нудно выясняю, где мы встречаемся: а в метро или наверху? а наверху с какой стороны? это там, где такая маленькая круглая площадь с хуйней посередине?
да, терпеливо отвечает Таня, где хуйня, там-то мы и свидимся.
***
после возвращения из Израиля устроила себе продолжительный отпуск, выхожу из дома только гулять или за продуктами (то есть, на самом деле, очень часто выхожу - но могу не выходить, если не хочу!), хожу в музеи, много читаю и много пишу. я пошла на писательские курсы и сказала об этом Полине.
– А на читательские курсы ты не записалась? – спросила Полина и немедленно засмеялась над собственной шуткой. – Ну, знаешь, как в анекдоте. Про "чукча - читатель".
– Нет, не записалась! – обиженно сказала я. – Записалась на писательские, буду писать автобиографический рассказ И ТЫ У МЕНЯ ТАМ ПОЛУЧИШЬ.
это отдельный род удовольствия - в три часа ночи подкатывать к другу с вопросом "Полина, ты не хочешь побыть героем художественного текста?". причем я сначала написала текст, а потом спросила, но, к счастью, Полине очень понравилось быть героем и она хочет еще. вспомнили, как я когда-то жаловалась ей на людей, которые говорят "для меня человек - это текст", и мы тогда ужасно над этим смеялись, а потом я выросла и познакомилась с Жаком Дерридой.
(а еще у меня самый ласковый и вдумчивый редактор на свете - Ш., конечно, показывать ей тексты - тоже отдельное удовольствие, потому что она, типа, реально делает их лучше.)

список книг
1. Ксения Букша, "Открывается внутрь"
2. Линор Горалик, "Все, способные дышать дыхание"
Абсолютно гениальная книга, которую мне было очень тяжело читать, но от которой было при этом абсолютно невозможно оторваться.
3. Сельма Лагерлёф, "Деньги господина Арне"
4-6. Макс Фрай, "Няпиздинг, сэнсэе"
Прикладываю Фрая ко всем ранам, нанесенным мне современной русской литературой (см. выше), чтобы как-то поддерживать в себе уровень жизнелюбия на нужной метке, Фрай для этого прям отлично подходит. А еще там много хорошего:
"Снился человек, о котором было сказано, что он ещё в юности заранее разрешил себе жить с разбитым сердцем. Точнее, твёрдо решил для себя, что в этом нет ничего страшного, а даже есть некоторые преимущества.
И с того момента (так было сказано во сне), он стал неуязвим."
7. Линор Горалик, "Холодная вода Венисаны"
8. "Мистические города" (сборник)
Очень люблю антологии за то, что там можно найти какие-то неожиданные сокровища и открыть для себя новых авторов. НО ЭТО ВООБЩЕ НЕ ТОТ СЛУЧАЙ. несколько рассказов доставили мне сдержанное удовольствие, на остальных просто клейма некуда было ставить.
9. Александр Пиперски, "Конструирование вымышленных языков"
10. Урсула ле Гуин, "No time to spare"
11. "Новая кофейная книга" (сборник)
12. "Кофейная книга" (сборник)
13. "Авиамодельный кружок при школе номер 6" (сборник)
Неоднородно, как и всегда со сборниками, но местами просто неожиданно охуенно.
14. Стругацкие, "Понедельник начинается в субботу" (х3?)
15. Стругацкие, "Сказка о Тройке"
16. Дина Рубина, "Белая голубка Кордовы"
17. "Книга страха" (сборник) (х2)
18. Макс Фрай, "Тяжелый свет Куртейна. Синий."
19. Галина Юзефович, "О чем говорят бестселлеры"
20. Лора Белоиван, "Южнорусское Овчарово"
21. Арт Шпигельман, "Маус"
22. Аше Гарридо, "Видимо-невидимо"
23. Элизабет Гилберт, "Большое волшебство"
24. Линор Горалик, "Библейский зоопарк"
25. Ольга Бешлей, "Мой дикий ухажер из ФСБ и другие истории"
Как же я люблю Бешлей, боже мой.
26. Макс Фрай, "О любви и смерти" (сборник)
27. Стюарт Тертон, "Семь смертей Эвелины Хардкасл"
Хорошая книжка, но не совсем то, что нужно читать, когда отравился и лежишь с температурой, крышей можно поехать.
28. Энн Ламотт, "Птица за птицей" (х2)
29. Нил Гейман, "Океан в конце дороги"
Хорошая книжка, понравилась мне сильнее чем все, что я читала у Геймана до этого, но огромной любви с ним у меня до сих пор не получается, не знаю, почему.
30. Татьяна Замировская, "Воробьиная река"
31. Дарья Бобылева, "Вьюрки"
32. Ширли Джексон, "The Lottery"
33. Эдуард Успенский, "Красная рука, черная простыня, зеленые пальцы"
Решила почитать и посмеяться, сначала правда было очень смешно, а потом как-то захолодело под ложечкой.
34. N.K. Jemisin, "The City Born Great"
35. Наталия Мещанинова, "Рассказы"
Абсолютно замечательные рассказы, но я бы хотела повернуть время вспять и прочитать их, по крайней мере, не на ночь, потому что это жесть.Оторваться невозможно - такой живой, ясный голос, и такой страшный материал, что хочется пойти и повеситься.
36. Миранда Джулай, "No one belongs here more than you" (сборник)
Задали на курсах (вместе с Мещаниновой), и это охуенно, я хочу еще.
37. Наринэ Абгарян, "Понаехавшая"
38. Madison Pollack, "Pink house"
39. Аманда Палмер, "Хватит ныть, начни просить"
У русского издания ужасное название, ужасная обложка и невыносимое количество ошибок, но это все равно очень хорошая книга, которая немножко перевернула мне мозг.
40. Урсула ле Гуин, "Language of the night"
41. Терри Пратчетт, "Цвет волшебства" (х2)
42. Терри Пратчетт, "Безумная звезда"
43. Джаннетт Уоллс, "Стеклянный замок"
44. Бетти Смит, "Дерево растет в Бруклине"
45. Элизабет Джейн Говард, "Беззаботные годы"
46. Георгий Данелия, "Безбилетный пассажир"
47. Саша Галицкий, "Мама, не горюй"
48. Георгий Данелия, "Тостуемый пьет до дна"
49. Георгий Данелия, "Кот ушел, а улыбка осталась"
50. Виктория Токарева, "Короткие гудки" (сборник)
51. Иосиф Бродский, "Полторы комнаты"
52. Лив Стрёмквист, "Плод познания"
53. Мария Степанова, "Памяти памяти"
54. Людмила Петрушевская, "Жила-была женщина, которая хотела убить соседского ребенка" (сборник)
55. Марина и Сергей Дяченко, "Vita Nostra"
56. Нил Гейман, "Trigger Warning" (сборник)
Я больше не могу читать вариации на тему одних и тех же пяти всемирно известных сказок. Я не могу. Это как сироп, настолько сладкий, что сахар в нем больше не растворяется.
57-59. Сергей Кузнецов, "Живые и взрослые" (трилогия)
60. Мари Од-Мюрай, "Oh, boy!"
Вообще обычно подростковые книжки кажутся мне простоватыми и несколько сиропными, но эта прямо славная.
61. Виржини Депант, "Кинг-Конг теория"
62. Эмма Кляйн, "Девочки"
Пожалуй, лучшая книга про девочек-подростков, которую я читала - кровавая, почти невыносимая, полная звенящего эротического напряжения и такого же звенящего ужаса. Тоже хочу так научиться.
63. Элисон Бекдел, "Веселый дом"
Подарила этот комикс Вике, не прочитав, отрекомендовала его как смешной, в итоге мы обе над ним обрыдались, но этом очень хорошо.
64. Анна Козлова, "F20" (х2)
Хотела, на самом деле, выяснить, отличается ли журнальная версия от романной, в итоге понятия не имею, потому что журнальную уже не помню, но эту книгу все еще люблю страшно, такая она надрывная, жестокая и смешная.
65. Элизабет Боуэн, "Смерть сердца"
66. Альфина, "Синдром госпитализма"
67. Таня Танк, "Бойся, я с тобой" (х2)
68. Светлана Морозова, "Немые слезы"
69. Этгар Керет, "Внезано в дверь стучат" (сборник)
70. "Без разрешения" (сборник)
71. Грейс Пэйли, "Мечты на мертвом языке" (сборник)
72. Рэй Бредбери, «Дзен в искусстве написания книг»
73. Ольга Громыко, "Космобиолухи"
74. Дороти Бранд, «Стать писателем»
75. Элис Манро, "Давно хотела тебе сказать"
Элис Манро, конечно, великая.
76. Джулия Кэмерон, "Право писать"
77. Робин Слоун, "Закваска"
Производственный роман, который на полдороге превращается в фантастический и много, много от этого теряет, к сожалению.
78. Гейл Рубин, "Обмен женщинами"
79. Francine Prose, “Reading like a writer”
Одна только любовь автора к чтению и к книгам, которые она разбирает, сама по себе заразительна, но она ещё и вытаскивает из них такие штуки - мне, например, никогда раньше не приходило в голову обращать внимание на то, как текст делится на абзацы. А еще стыдно сказать, но она открыла мне глаза на Бабеля.
80. Алена Долецкая, "Не жизнь, а сказка"
81. Эка Курниаван, "Красота - это горе"
82. Тана Френч, "Тайное место"
83. Кейт Аткинсон, "Витающие в облака"
Села как-то девочка почитать детектив, а это не детектив, а постмодернистский роман, и единственная жертва - я, которая умерла от скуки.
84. Ребекка Куанг, "Опиумная война"
85. Дэн Симмонс, "Гиперион"
Мне было так скучно, мне давно не было так скучно читать фантастику.
86. Анна Козлова, "Рюрик"
Обожаю то, как Козлова пишет, но не щадит она, конечно, никого вообще.
87. Бел Кауфман, "Вверх по лестнице, ведущей вниз"
Я так смеялась, как давно уже не.
88. «Маленькая книга историй о женской сексуальности»
Есть несколько бескомпромиссно хороших, а есть несколько вдохновляющих - в том смысле, что если уж такое говно печатают, то и мне бояться нечего.
89. Becky Chambers, "The long way to a small angry planet"
90. Дарья Бобылева, "Ночной взгляд"
Очень я ее люблю
91. Евгения Некрасова, "Калечина-малечина"
Очень хорошо!
92. Анна Старобинец, "Переходный возраст"
93. Юн Айвиде Линдквист, "Химмельстранд"
Очень хорошо, но хотелось бы что-нибудь понять.
94. Евгения Некрасова, "Сестромам"
95. Яна Вагнер, «Вонгозеро»
96. Яна Вагнер, «Живые люди»
97. Яна Вагнер, «Кто не спрятался»
98. Jon Ronson, "So You've Been Publicly Shamed"
Лучший нонфик, который я прочитала за долгое время - не только смешной и умный, но и полный сочувствия и любви.
99. Донна Тартт, "Маленький друг"
100. Екатерина Сигитова, "Рецепт счастья"
101. Екатерина Оаро, "Держись и пиши!
102. Джуди Картер, "Stand Up. Библия комедии"
103.Екатерина Рубинская, "Псих"
104. Макс Фрай, "Тяжелый свет Куртейна. Желтый"
105-110. Макс Фрай, "Сновидения Ехо"
111. Дмитрий Глуховский, "Пост"

список книг
1. Элена Ферранте, "История о пропавшем ребенке"
Очень удачно, что я подождала с чтением этой серии до отпуска, потому что я просто села и не вставала, пока не закончила все четыре книги.
2. Натали Земон Дэвис, "Возвращение Мартина Герра"
3. Алексей Сальников, "Петровы в гриппе и вокруг него"
С одной стороны, тут чудесный русский язык, которого мне прям НЕ ХВАТАЛО, с другой - это одна из тех русских книг, которые я не понимаю - о чем они? зачем? что? что?
4. Кэтрин М. Валенте, "Сказки сироты: в ночном саду"
Вообще-то я не люблю все эти авторские сказки, особенно когда они подделываются под народные, но Кэтрин М. Валенте купила меня своим коротеньким рассказом из сборника "Лучшей фантастики 21 века", и я подумала, что ради этого сумасшедшего языка и этой изобретательносим стоит потерпеть (и оно стоило).
5. Кэтрин М. Валенте, "Сказки сироты: города монет и пряностей"
Если первая часть была в основном все-таки перепевом народных сказок, пусть и очень клевым и изобретательным, но во второй части Валенте вдруг поддала жести и именно за счет этой жести все сложилось и получилась одна прекрасная, цельная история о том, что даже если ты - монстр, есть другие монстры, которые тебя не оставят, о том, что все потерянное однажды найдется, и о том, что после любого горя можно однажды проснуться и понять, что твое сердце стало белым, как шелкопряд, и увидеть, что на подоконник падают золотые солнечные лучи, и поверить, что сможешь жить и держать мир в ладони, точно жемчужину.
6. Брене Браун, "Великие дерзания"
7. Мэри Карр, "Клуб лжецов"
Вот ровно такая книга, какие я люблю - про то, сколько в жизни страшного и смешного; все невыносимое на самом деле можно вынести; про семью, любовь, и прощение, и про то, что «все преступления, в которых мы себя винили, оказались мифами, сотканными из наших страхов.» Ко всему прочему, это еще и автобиография (которую стоит прочитать всем, кто считает, что так, как в "Маленькой жизни", в настоящей жизни не бывает).
8. Роберт Джексон Беннет, "Город лестниц"
9. N. K. Jemisin, "The Fifth Season"
10. Майкл Каннингем, "Дом на краю света"
С одной стороны, может быть стоило прочитать эту книгу лет пять назад, чтобы просто ОБРЫДАТЬСЯ над ней; с другой стороны, лет пять назад я могла, чего доброго, позавидовать героям, а так же не полюбила бы эту книгу за то, за что полюбила сейчас: кристальную, хирургическую точность, безжалостную, но не издевательскую. Ну вот хоть на это посмотрите:
«Умение настоять на своем, пусть даже практически в каждом конкретном случае приносящее свои временные плоды, едва ли можно было причислить к списку моих достоинств, хотя бы потому, что у меня не хватало терпения развивать достигнутый успех. Моя настойчивость вынудила меня, несмотря на все разумные доводы против такого шага, выйти замуж за мессианского танцора, а потом — завести роман со знаменитой женщиной, пообещавшей освободить меня от склонности к самоедству. Моя способность добиваться своего привела к тому, что я перепродавала поношенную одежду, посещала парикмахерские курсы, занялась буддизмом и современными танцами. Наверное, сходные трудности испытывают бульдоги. Схватив быка за хвост или за ухо, они ошибочно полагают, что дело сделано.»
11. Кейт Мэннинг, "Моя нечестивая жизнь"
Женский роман здорового человека.
12. Анна Козлова, "F20"
Бодрая и смешная книга про шизофрению, дисфункциональную семью и пиздец - все как я люблю, только еще и по-русски!
13. Марина Панкевич, "Гормон радости"
Почему-то я от счастья решила, что теперь все русские книжки окажутся клевыми. НЕТ.
14. Сергей Довлатов, "Наши"
15. Хелен Девитт, "Последний самурай"
Тоже из разряда "все, как я люблю": про то, какие мы все странные и как нам всем непросто, про то, что иногда тебе может спасти жизнь лингвистика или музыка или фильм "Семь самураев" (и про то, что иногда - не может). И еще она написана как чистое счастье.
16. Джоанна Кэннон, "Среди овец и козлищ"
17. Этгар Керет, "Семь тучных лет"
Очень, очень смешно и трогательно.
18. Дженни Лоусон, "Безумно счастливые"
«Я: Лаура, они скребут тебе лицо, используя АЛМАЗЫ. Это как показать гигантский «ФАК» бомжам, словно дразня их своим заявлением: «ДА Я АЛМАЗАМИ КОЖУ С ЛИЦА СДИРАЮ. Настолько мне насрать на алмазы и на свое лицо».
Только лично я планирую сохранить оставшееся после процедуры окровавленное алмазное месиво, чтобы потом просеять его, как делают золотоискатели на приисках. У меня будет полный лоток алмазов и немного кожи с лица. Это выглядит так, словно СРЫВАЮЩИЙ С ЛИЦА КОЖУ МАНЬЯК РАСПЛАЧИВАЕТСЯ ЗА ЭТО СО МНОЙ.
Так же ты получаешь консультацию по уходу за кожей и оценку состояния твоего лица, так что, по сути, с тебя сначала сдерут лицо, а потом скажут тебе, как дерьмово ты выглядишь. Но такова цена красоты. Это и еще плюс сорок пять долларов вместе с купоном.
Лаура: Погоди секунду, то есть я плачу кому-то, чтобы с меня содрали лицо, а потом еще и стыдили меня за это? Такое ощущение, что эта процедура была воистину создана для женщин. Я согласна.»
19. Амос Оз, "Иуда"
20. Надин Гордимер, "Там что-то есть"
21. Наталия Некрасова, Екатерина Кинн, "Самое тихое время города" (х2)
Ностальгическое; могла бы вообще в пятый раз перечитать "Мастера и Маргариту", но, заметьте, удержалась!
22. Наоми Вульф, "Миф о красоте"
Очень умная (и злая) книга, которую я теперь, конечо, хочу всех заставить прочитать.
«На самом деле обществу глубоко безразлично, как женщины выглядят. Но что действительно имеет значение, так это их готовность позволять другим указывать, что они могут и чего не могут делать. Иными словами, за женщинами наблюдают не для того, чтобы убедиться в том, что они будут «хорошими», а чтобы они знали, что их контролируют.»
23. Андреа Дворкин, "Гиноцид или китайское бинтование ног"
24. Мари Гринде Арнтцен, "Дресс-код. Голая правда о моде"
25. Ширли Джексон, "We have always lived in the castle"
26. Арнхильд Лаувенг, «Завтра я всегда бывала львом»
Про шизофрению, исцеление и доброту.
«Альф Прейсен говорит о «завтрашнем дне», о том, чтобы начать его заново «с чистого листа и с цветными карандашами в придачу». У меня нет чистого листа. Когда я десять недель сидела в изоляторе, мир выглядел совсем безнадежно. Десять недель в изоляторе - это очень долго. Это два с половиной месяца, все дни от рождества до пасхи. Это долго. И хотя со мной сидели санитарки, они именно только сидели. Им не разрешалось разговаривать со мной. К счастью, некоторые из них не были такими послушными, и это делало мою жизнь более сносной. И все равно это было тяжело. Даже в изоляторе я часто наносила себе повреждения, и для того, чтобы как-то прекратить эти мои поползновения, мне забинтовывали руки от пальцев до самых плеч. Туг я лишилась действительно всего, даже права распоряжаться своими собственными пальцами, так что больше уже нечего было у меня отнять. Тогда все было совершенно, совершенно безнадежно, и я страстно желала умереть, потому что в жизни уже не осталось ничего, ради чего стоило бы жить. У меня не было будущего, и жизнь моя была окончательно разрушена.
И тут один из санитаров, которые смотрели за мной, нарушил запрет и начал со мной разговаривать. Он взял лист бумаги и нарисовал посредине большой черный прямоугольник. Затем он протянул мне этот лист, дал красок и попросил меня закончить рисунок. Моей первой реакцией было не соглашаться, чтобы не выдавать себя. Я не дам ему провести надо мной какой-то там хитрый тест, чтобы выведать, что кроется за большим черным прямоугольником, или что-нибудь в этом роде. Я столько всего утратила, что хоть немножко хотела сохранить для себя. Но я все-таки взяла краски и начала рисовать. Это было довольно трудно, так как руки у меня были перебинтованы, но все-таки возможно, если держать кисть зажатой между двумя перебинтованными ладонями.
Таким способом я стала разрисовывать лист красками. Алыми кругами, серыми, цвета овечьей шерсти, прямоугольниками, одиноко-голубыми треугольниками, кружочками зеленого весеннего цвета и золотистыми, как львиная шкура, полумесяцами. И много чем еще. Когда я закончила, весь лист был заполнен красочными формами, и черный прямоугольник превратился в часть единого узора. Я вернула лист санитару, он взглянул на него и улыбнулся мне. «Я испортил тебе весь лист, Арнхильд, - сказал он. - Я нарисовал в самой середине большой черный прямоугольник, так что он все испортил, причем нарисовал тушью, чтобы ты не могла его стереть. Он по-прежнему тут, но ты нарисовала вокруг него узор, и он стал частью узора. Он перестал быть таким безобразным и ничего не разрушает. Он стал естественной частью красочного целого. И тебе ничто не мешает сделать то же самое со своей жизнью».
Я так и сделала. У меня не белые листы. Четырехугольник по-прежнему там, но он ничего не разрушает. Он стал частью целого, частью моей жизни. На это потребовалось время, но мы справились с задачей. И я использовала все краски, какие только есть в моем наборе.»
27. Mur Laffert, "Six wakes"
Космический корабль, экипаж, состоящий из шести клонов, просыпается и обнаруживает, что их предыдущии копии жестоко убиты, и у ни у кого нет воспоминаний о том, что происходило после начала полета. Еще в повествовании довольно большую роль играет огромный 3д-принтер для еды по имени Бегемот, сокращенно Бебе. Короче, как можно было не полюбить такую книгу.
28. Тед Чан, "История твоей жизни" (сборник)
Мой любимый вид фантастики, на самом деле - рассказы, каждый который является фантазией на тему "а что, если": что, если мы сможем отключать. восприятие красоты у людей? что, если мы сможем видеть будущее? что, если ангелы и Бог есть, но они несправедливы и даже ужасны? короче, это ужасно интересно читать, ну и заглавный рассказ, по которому сняли хороший фильм "Прибытие", конечно, великий.
29. Пэт Кэдиган, "Чай из пустой чашки"
30. Владимир Гуриев, "Очень простое открытие. Как превращать возможности в проблемы."
На самом деле, это сборник фейсбучных постов, но я так любила этого чувака еще в жж (когда кто-то еще писал в жж), что даже отдала за эту книгу 200 своих кровных баллов "Спасибо" на литресе, и, в общем, ни о чем не жалею.
31. Урсула ле Гуин, "Роканнон"
32. Урсула ле Гуин, "Планета изгнания"
По ощущениям это такой немножко черновик к "Левой руке тьмы": пришелец из Лиги Миров, женщина с планеты, он учит ее телепатии, она вытаскивает его на себе из снегов и выхаживает, ну и общий сюжет - про встречу двух культур, про то, как это все непросто и как все мы инопланетяне друг для друга; не знаю, была ли "Левая рука" сознательным переосмыслением, или просто так случайно получилось, что вот, ну, тут снег и там снег, тут телепатия и там телепатия, но в итоге я читала "Планету" как гендербенд-фанфик по "Левой руке", где Дженли и Эстравен! все-таки! поженились!
(хорошо быть идиотом)
33. Урсула ле Гуин, "Город иллюзий"
34. Урсула ле Гуин, "Слово для леса и мира - одно"
Казалось бы, экологическая фантастика, да? Что вообще может быть скучнее? И все равно пока читаешь грызешь себе костяшки.
35. Урсула ле Гуин, "Король планеты Зима", "Девять жизней", "Обширней и медлительней империй"
Главное, за что я люблю Урсулу ле Гуин - это то, что истории, которые она рассказывает, могут быть увлекательными или скучноватыми, поразительными или несколько банальными, но все какие-то очень нежные и прозрачные.
36. Урсула ле Гуин, "Рыбак из Внутриморья"
Меня уже не остановить.
37. Стругацкие, "Трудно быть богом" (х2)
В детстве она мне не нравилась, потому что казалась скучной, а теперь не нравится, потому что кажется слишком грустной и какой-то высокомерной (но ее любопытно сравнивать с Хайнским циклом ле Гуин). Ну и вообще я довольно долго думала о том, почему в фантастике зло всегда такое чужое, яркое, сильное, почему оно никогда не бывает обыденным, а оказывается, что Стругацкие думали об этом задолго до меня (а я читала и забыла); ну и кому, как не им, конечно, было знать.
38. Джим Гримсли, “Kirith Kirin”
Замечательная книга, мне хватило ее на МЕСЯЦ, и не потому, что она толстая, а потому, что она очень, очень скучная, но к тому моменту, как мне стало скучно, я уже слишком много сил в нее вложила, чтобы бросить. Зато в поезде было чем заняться!
39. Денни Пенман, "Осознанность"
40. Louis de Bernieres, "Notwithstanding"
Сборник рассказов про английскую деревню, который я читала, валяясь на траве в Эдинбурге, практически с полным погружением, потому что и в книге, и вокруг меня все время рыбачили, играли в гольф и выгуливали своих золотистых ретриверов; но даже без специального анутража все равно ужасно хорошо - смешно, трогательно, иногда ужасно грустно, и, конечно, как в любой хорошей книге, там хочется жить.
«The trouble with socialism, thought Joan, was either that it told you to do what you were going to do anyway, and therefore made you not want to do it, or else it took things out of your hands and did them worse than you would have done, but at far greater expense.»
41. Сергей Кавтарадзе, "Анатомия архитектуры"
42. Пенелопа Лайвли, "Лунный тигр"
Книга, которая всю дорогу была не то чтобы скучной, но и не то чтобы увлекательной, похожей на много других книг (хотя это отчасти объясняется тем, что многие ее близнецы были написаны после нее), но под конец все-таки воткнула мне что-то острое в сердце.
43. Сельма Лагерлёф, "Морбакка"
Не самое увлекательное, что я читала за последнее время, но эта книга сделана из любви, и это, в конце концов, подкупает.
44. Джон Краули, "Маленький, большой или Парламент фейри"
Некоторое время я плевалась, потому что половина сюжетных линий меня раздражала или утомляла, но в конце они все собрались в одну, и получилась такая законченная и живая история, что мне ничего осталось, кроме как (уже немножко постфактум) полюбить эту книгу. Хотя вообще можно было бы полюбить ее хотя бы за то, как она написана;
«Когда тени под луной мягко переместились с одного конца Эджвуда на другой, Дейли Элис приснилось, что она стоит на лугу, усыпанном цветами, словно звездами, а на холме высится дуб в обнимку с терновником, и ветви переплелись, будто пальцы. А в отдаленной спальне за холлом Софи приснилось, что в ее локте со скрипом отворилась крошечная дверца, сквозь которую дул ветер, проникая глубоко-глубоко, до самого сердца. Доктору Дринкуотеру приснилось, что он сидит за своей пишущей машинкой и выстукивает следующее: «Есть на свете одно старое-престарое насекомое, которое живет в земляной норе. Июньским днем оно надевает летнюю соломенную шляпу, в три руки берет трубку, посох и лампу (а еще половина рук свободна) и вслед за червяком, по корням, добирается до лестницы, которая ведет к дверце, открытой в простор голубого лета». Написанное показалось доктору чрезвычайно важным, но, пробудившись, он, несмотря на все старания, не смог вспомнить ни единого слова. Ма, спавшей бок о бок с ним, снилось, что супруг находится не у себя в кабинете, а с ней на кухне, и она без конца вынимает из духовки противень за противнем, на которых лежат круглые коричневые булочки; а когда он спросил, что это такое, она ответила: «Годы».»
45. Дэвид Лодж, "Академический обмен"
Местами ужасно смешная и неглупая книга, но мне так надоело читать про то, как белые мужчины переживают кризис среднего возраста и изменяют своим женам.
46. Фэнни Флэгг, "На бензоколонке только девушки"
47. Scott Alexander, "Unsong"
Первая за долгое время книга, которую я читала все время - в метро, в очереди, иногда даже идя по улице; и в которой я, несмотря на это, прожила аж две недели - и в этот раз не потому, что она скучная, а потому, что у нее какой-то удивительно плотный текст, который абсолютно невозможно читать по диагонали; а еще она гомерически смешная, невероятно грустная, и явно написана с большой любовью и удовольствием. Ну и да, она про каббалу и немножко про программирование. Могла ли я ее не полюбить.
48. Лусия Берлин, "Руководство для домработниц"
49. Юлия Лапина, "Тело, еда, секс и тревога"
50. Робин Норвуд, "Женщины, которые любят слишком сильно"
Вообще никак не применимо ко мне (ха), но жутко интересно.
51. Лиз Бурбо, "Пять травм, которые мешают быть самим собой"
С одной стороны, там куча всякой клюквы типа реинкарнации и «Ригидный может страдать болями или ИСКРИВЛЕНИЕМ ШЕИ из-за того, что ему тяжело видеть неправильную, несправедливую, по его мнению, сторону вещей или событий.»; с другой стороны, все-таки некоторое количество здравого смысла и практической пользы из этой книги можно извлечь.
52. Илсе Санд, "Компас эмоций"
53. Фельдман, Кравец, "Заново рожденные"
54. Виктор Франкл, "Человек в поисках смысла"
55. Себастьян Барри, "Скрижали судьбы"
56. Себастьян Барри, "Бесконечные дни"
Очень простая, вроде бы, книжка, сделанная из гражданской войны в Америке, ужасов, кровищи, описаний природы, повседневной жизни фермеров и любовной линии, можно было бы сдохнуть от скуки, но в ней столько радости и любви (и главный герой - трансвестит, что всегда, конечно, украшает книгу).
57. Таня Танк, "Бойся, я с тобой"
58. Вики Робин, Джо Домингес, "Кошелек или жизнь"
59. Мартин Форд, "Роботы наступают: развитие технологий и будущее без работы"
60. Айзек Азимов, "Стальные пещеры"
61. Айзек Азимов, "Обнаженное солнце"
62. Айзек Азимов, "Роботы зари"
И книги-то ну, такие, но Р. Дэниел Оливо!
63. Сай Монтгомери, "Душа осьминога"
Абсолютно отличнейшая книга (после нее мне, конечно же, немедленно захотелось бросить все и изучать осьминогов, а это всегда показатель).
64. Пола Хокинс, "Девушка в поезде"
Отсталые слои населения наконец добрались до бестселлера какого, 15го года? Не самое жуткое и не самое увлекательное, что я читала в своей жизни, но хорошая добрая феминистическая концовка немножко это все искупает.
65. Мишель Бюсси, "Пока ты не спишь"
66. Эндрю Майкл Хёрли, "Лоуни"
67. Эндрю Соломон, "Демон полуденный. Анатомия депрессии."
68. Лиса Си, "Снежный Цветок и заветный веер"
69. Naomi Alderman, “The Power”
Очень приятная книга про то, как женщины научились хуячить электричеством из пальцев и раздали всем пизды - ровно до момента, когда это превращается в очередную тоскливую мораль на тему «и там, и там плохо, но дорога - прелесть».
70. Нидзё, «Непрошенная повесть»
71. Банана Есимото, «Кухня»
Неожиданно круто и пронзительно.
72. Мэтью Квик, «Нет худа без добра»
Я не знаю, почему-то в кино такие истории о трогательных нелепых чудаках и изгоях мне нравятся, а читать их скучно пиздец - возможно, потому, что в кино простоту сюжета компенсирует визуальный язык, как в this beautiful fantastic, а бесхитростные диалоги вытягивают хорошие актеры.
73. Cailtlin Doughty, "Smoke gets in your eyes"
74. Иоанна Хмелевская, "Все красное"
Я не понимаю, как я вообще раньше жила без Хмелевской, она же ужасно смешная.
75. Иоанна Хмелевская, "Бычки в томате"
76. Иоанна Хмелевская, "Проселочные дороги"
77. Иоанна Хмелевская, "Зажигалка"
78. Сьюзан Хинтон, "Изгои"
79. Иоанна Хмелевская, «Колодцы предков»
80. Банана Ёсимото, «Ящерица»
81. Джон Лэнган, "Рыбак"
82. Нейл Уильямс, "История дождя"
Ужасная нежная книга - про поэзию, Ирландию и любовь (в произвольном порядке), очень грустная и очень смешная, а это, как известно, то, что я больше всего ценю в книгах.
83. Кириан Карсон, "Чай из трилистника"
Очень хорошая книга, которая вообще ничего, к сожалению, во мне не задела.
84. Энн Прул, «Корабельные новости»
85. Лена Элтанг, "Царь велел тебя повесить"
Так как в эту книгу вложена, как матрешка в матрешку, "Другие барабаны", которую я читала курсе на втором, что ли, и которая мне тогда не очень понравилась, это было любопытно вдвойне: как будто перечитываешь уже знакомую книгу, но она вообще другая, и ты не можешь понять, кто из вас изменился сильнее.
«Он все обращает в слова, в мучнистый клейстер слов. Но это расточительная привычка, которая сделает тебя бедным и одиноким. Таким, как я, например. Запомни – у тебя на все про все одна жестянка слов, как у рыбака, закупившего приманку впрок для долгой рыбалки. Когда они кончатся, ты замолчишь, и тогда стыд заполонит твое горло и выест тебе глаза.»
«Ведь текст – это живой организм, ну, скажем, как коралловый риф, и, бросив его недостроенным, ты оставляешь бездомными всех этих электрических скатов, разинек и венерок. С текстами происходит такая же штука, как с любовью, а с любовью – та же штука, что с дождевиками, их можно есть только свежевылупившимися, с рыхлой мякотью, белеющей внутри, если полоснуть ножом. Отойдешь ненадолго, а они уже вздулись, высохли и наполнились темными спорами.»
86. Лена Элтанг, "Побег куманики" х 2
Если бы я могла, я бы вообще читала только Лену Элтанг, но она, увы, не пишет в таких количествах, а перечитывать одни и те же пять книг по кругу все-таки тяжело (но я перечитываю, и цепляюсь за все те же места, что и 8 лет назад - за то, что все на свете - придуманное, и если ты перестанешь писать, оно исчезнет).
«и другие возможности, которые мы все время видим краешком глаза, как видят соседа в купе, не вступая в ненужный разговор, и слышим, как слышат нелепую ссору в бистро, помимо своей воли, — все эти люди, так и не полюбившие нас до самой смерти, города, где мы не вдыхали кофейной горечи или дыма от сожженных листьев, кроны деревьев, куда мы не забирались, чтобы болтать ногами и глядеть сверху вниз, священные ямки, в которые мы не закладывали пуговиц и мертвых бабочек, слова, так и не произнесенные вслух, но напрягающие горло, да что там говорить, вся не коснувшаяся нас ойкумена, весь этот воздух, которым дышат, не задумываясь, — вот предмет для смертельной зависти»
«я — как та тигрица, которую поймали на карманное зеркальце в траве, помните? ей показалось, что это тигренок там и нужно дать ему молока
и даешь, и даешь, покуда хохот охотников не»
«о чем я думаю? я думаю, мы продвигаемся в любви, когда любим сами, в одиночку, в вечной тени и сырости, в зарослях куманики, склоняясь с подобными нам над тлеющим хворостом, отгоняя шоколадниц, отгоняя капустниц, что вконец избаловались, и садятся на лицо и плечи, и пьют из наших стаканов медовый сбитень безымянности, сладчайший взвар невзаимности, и напиваются, и падают, и вот — вся поляна усыпана их сложенными треугольничками, они желтеют в траве, будто солдатские письма вокруг убитого случайной пулей письмоносца, но я, кажется, отвлекся?
я любитель в любви, меня неловко и плохо учили, даже когда было самое время, а теперь и подавно, мне тридцать лет, и вот — ученичество завершилось, по договору с мастером я получаю шесть луидоров и тюбик с берлинской лазурью, или — Шекспира и стеклянную гармонику, или — узелок на платке, бамбуковую палку и поцелуй»
87. Софья Багдасарова, "Омерзительное искусство"
88. Александр Шапиро, "Загадки старых мастеров"
89. Борхес, "Книга вымышленных существ"
90. Стефани Данлер, "Сладкая горечь"
Простая, как три рубля, но очень живая книжка про молодость, любовь и одиночество, которую я как-то удачно прочитала имено сейчас и немедленно приложила к своим собственным больным местам (одна беда - невозможно читать про трюфели и устрицы, пока ешь гречу с котлетой).
«А я-то думала, что как только попаду в этот город, ничто не сможет меня пронять, ведь я каждый день смогу переиначивать мою жизнь. Раньше это давало мне ощущение бесконечных возможностей, теперь же я осознала, что это означает лишь одно: что я никогда не научусь. Постоянно переиначивать себя – все равно что постоянно быть в душевном раздрае.»
91. Mick Kitson, "Sal"
92. Ann Patchett, "Bel Canto"
93. Ann Patchett, "Commonwealth"
Энн Пэтчетт пишет про мои любимые вещи - про то, как и в аду можно выжить и найти прощение и любовь.
94. Вудхаус, «The inimitable Jeeves»
Замечательная книга, которую абсолютно убила аудиоверсия - я просто не могла дождаться, когда же эти 4 часа закончатся и мне больше не придется слушать, как актер кривляется, блеет и растягивает гласные, видимо, для того, чтобы мне было смешнее.
95. Ken Liu, «Paper menagerie»
96-103. Макс Фрай, «Лабиринты Ехо» х 2
Собралась, значит, совершить сентиментальное путешествие по местам своей юности, а в итоге веселилась и грустила, как в первый раз (а также поняла, что примерно всей своей жизненной философией, чувством юмора и даже любовь к тавтологии и длинным деепричастным оборотам обязана вот этим восьми книжкам, прочитанным в 14 лет, как будто после них и не было ничего).
104-111. Макс Фрай, «Хроники Ехо» х 2
112-118. Макс Фрай, "Сновидения Ехо"
С некоторым эээ удивлением придется признать, что Макс Фрай оказался для меня в этом году одной большой книгой года, потому что попался на глаза как раз тогда, когда мне нужна была эта веселая жизнелюбивая оптика, это ощущение чуда и собственного могущества, а еще в "Мастере ветров и закатов" абсолютно отличные стихи.
(а еще - любить то, что уже любил когда-то, даже приятнее, чем любить новенькие блестящие вещи, и уж точно приятнее, чем терять интерес, так что мне очень повезло)

По работе:
1. Резиг, Бибо, "Секреты Javasсript-ниндзя"
2. "React & Redux. Разработка функциональных веб-приложений"

запись создана: 22.01.2018 в 22:46

В тот год моей ненавистью. можно было заправлять шаттлы.
Нам было по тринадцать - я кобыла, она - корова.
В Краснопресненском парке скульптура скульптура Шадра
я не знала, я думала В. не доцарапал "Шадрова".

Мы шли по песку, у нее развязались тесемки купальника
и она так неловко и не сразу его подхватила,
я подумала, Боже мой, неуклюжая, трусливая, маленькая,
хорошо что я ее не убила.

Нет, серьезно , вот если бы я в то сатанинское лето
забрела бы не в Храм Иоанна Предтечи, а еще куда-то
было бы в русской тюрьме больше одним поэтом,
было б в американской армии меньше одним солдатом.

закончилась тетрадь, которую я много лет, довольно нерегулярно, использовала в качестве личного дневника; открыла ее на первой странице и обнаружила, что первая запись начинается так: "Может быть, причина большинства несчастий (любовных в том числе) в том, что мы нечетко представляем себе карту местности, в которую отправляемся; не думаем о другом человеке по-настоящему."
ебать я умная была в восемнадцать лет; и куда только все делось-то.
***
вышла на свою новенькую, блестящую, высокооплачиваемую работу мечты и немедленно впала в тоску. не потому, что работа плохая, а потому, что мне как-то парадоксально, необъяснимо казалось, что теперь вся жизнь будет бесконечным поступательным движением вверх, что счастье будет вечно увеличиваться в геометрической прогрессии. потому что так оно и было последний год, я была как заговоренная: все мои проблемы решались, все мои желания - даже нелепые и невротические - сбывались как бы сами собой, благодаря усилиям людей, которые меня любили, и мне ни разу не пришлось за это расплачиваться - вплоть до этого момента, когда за эту новую работу мне пришлось отдать часть своей старой жизни, оставить людей, которые меня знали и любили, и которых любила я, сбросить старую кожу и начать все заново.
я знаю, что единственный способ с этим справиться - это полюбить эту новую жизнь, не мытьем, так катаньем, поэтому я запахиваю ее в себя большой ложкой, до тошноты, вот, смотри, какой нежный вечерний свет бывает, когда выходишь с работы в девять, какое пустое метро, когда едешь на нее к двенадцати, какая смешная дорога дворами - через залитую асфальтом железную дорогу-однолейку в поросшему травом овраге, по разным сторонам оврага на нетвердых ногах стоят два алкоголика и перекрикиваются - как Ассоль и капитан Грин, думаю я, абсолютно не помня текст, но ведь наверняка же они кричали что-то другу, она - с берега, он - с палубы корабля, разве можно любить кого-то так сильно и не кричать?
по дороге я слушаю подкаст Alice Isn't Dead, идейный наследник найт вейла, который сопровождал меня последние несколько лет; в нем героиня ведет бесконечный односторонний разговор со своей исчезнувшей женой, и этот разговор как будто описывает все, через что я иду. Some of these towns are so small. A few houses, a bingo hall, a church, and a huge adult store. They are very open about their adult stores out here., раздается в моих наушниках, когда я прохожу мимо "Розового кролика" у метро. Big billboards, huge barn-like structures, packed parking lots in the middle of the day...and across the way, the churches. Two gathering places to service all your need.
церковь, конечно, видно с крыши моей работы. да, у меня на работе есть выход на крышу, еще один повод ее любить, еще одна ложечка за маму, жуй-жуй-глотай. новые подкасты, новые книги, медитации, йога, перечисление всего, за что ты благодарен, и я делаю все это, прилежно и по часам. прочитала, что пение снимается стресс, и теперт думаю - сойдет ли за пение то, что по дороге с работы я беззвучно, но очень старательно потворяю за группой ежемесячные я не хочу обратно / хочу свалиться в вечность / и если эти сядут - не меняй мне батарейки.
но я тоскую все равно, и тогда голос в наушниках образумливает меня: Every relationship, no matter how long, no matter the history, is expected to be temporary. Separation is never a surprise.


And now - the answer to today's riddle. Why did the chicken cross the road? Because on one side was everything she had ever known, and on the other side was a future, maybe. And even though she was afraid to leave everything she had ever known, she also wanted a future, maybe. And so, hesitating, and then not, and then moving quickly, running, sprinting even, desperate, she crossed and found a future. Maybe. And left behind everything she had ever known. And that is why the chicken crossed the road.

последние деньки в раю: мы с Мариной пишем заявления в один день, вместе разговариваем с начальницей отдела, время от времени беспомощно переглядываясь, как школьницы на уроке, вместе идем в другой корпус под дождем, она держит зонт, я держу ее под локоть. после этого меня (одну) вызывает к себе высшее начальство, я ужасно боюсь туда идти, но оказывается, что меня вызывали, чтобы попробовать уговорить остаться. я думала, это будет приятнее, но было только неловко и грустно; зато, когда я вовзращаюсь, все обступают меня и расспрашивают, как прошло, и я чувствую себя как бы их общей младшей сестрой - всех-всех, даже тех, с кем буквально два слова за все время сказала.
(я пересказываю Марине свои сны, она кормит меня клубникой и яблоками, а еще она - зимой еще - подарила мне чехол для айфона с ромашками, и он вообще-то слишком радостный для меня, но я ношу его, потому что это - о любви)
Дима покупает нам всем кофе и ходит с нами курить - сто лет такого не было, но он уходит (уже ушел; я использую прошедшее время во-первых, потому, что пишу этот пост в реальном времени, во-вторых, потому, что это единственное возможное время для этого жанра моментальной фотографии) еще раньше меня, и, хотя он храбрится, я знаю, что он будет скучать. мы так и не подружились по-настоящему, как-то не получилось, но я все равно люблю его смешить (потому что у него ужасно забавный смех - высокий и звонкий, абсолютно не подходящий человеку, который выглядит, как машина для убийства). случайно выясняю, что в старшей школе он был рокером и носил длинные волосы, и немедленно начинаю выяснять - а ты носил ужасные футболки с эмблемами рок-групп? а у тебя была торба с волками? ты что, спрашивает, тоже такая была? и сам себе отвечает - ну естественно. то есть, что-то все-таки он про меня понял. если с девочками, скажем, мы объединяемся единым фронтом против мальчиков по половому признаку, то с Димой - против приличных людей по признаку алкоголизма, наркомании и любви ко всему ужасному.
(с Гошей же нас роднит то, что мы просто два придурка)
переживаю абсолютно ужасное утро - сначала попадаю по пальцу ножом, даже не порезавшись, но все равно начинаю рыдать, просто от какого-то огромного внутреннего напряжения, опаздываю на автобус, собираю локтями и боками все углы, все это время не перестаю рыдать; слава богу, на работе я первом делом встречаю в женском туалете Яну и вываливаю на нее всю историю своих бедствий, и мы долго стоим там и обсуждаем месячные и ужасных мужиков, как в школе на переменке. чуть позже днем Гоша толкает нам какую-то телегу про то, что женщина может либо строить карьеру, либо быть хорошей женой, Дима ему поддакивает, мы с Яной ужасно злимся. пойдем, говорю, похуесосим их! пойдем, только куда? оживляется Яна.
- я только что понял, что значит это слово, - говорит Гоша спустя минуту.
- а, а то ты небось уже обрадовался?
зато Гоша кормит меня тортом и показывает мне Саус Парк на телефоне, и вообще пересказывает мне всю популярную культуру, которая прошла мимо меня; я в ответ учу его слову "харассмент" (которое он знает, но почему-то произносит на испанский манер, "энхарассмент"; что это? переспрашивает Яна, это на английском? Гоша наклоняется к ней и зловеще шепчет "на лесбийском!"), не глядя, протягиваю ему сигарету, которую он собирается у меня попросить (на следующий день он просто лезет за пачкой ко мне в карман), смеюсь над его шуткой так, что сгибаюсь и утыкаюсь лбом в его плечо; он одалживает мне свою куртку с капюшоном, чтобы я могла сходить за сигаретами под дождем ("а ты", говорю, "не получишь пизды от своей девушки за запах чужих духов на куртке? впрочем, у меня унисекс-парфюм, так что можешь сказать, что это Димины!"); Яна фотографирует нас за работой, и на одной из фотографий я смотрю на него, скосив глаза, и улыбаюсь так, что Марина говорит "только не показывай эту фотографию Гошиной девушке, она вас убьет", но это глупости, конечно, просто это моя больше чем семья, которую я не выбирала (выбирала бы - не смогла бы набрать такую банду гомофобов, сексистов и неучей) и не собиралась любить. я собиралась пережить этот год, как войну, я собиралась драться, собиралась доказывать людям вокруг, чего я стою, а в итоге училась у них - и программированию, и юмору и смелости, воровала у них еду и сигареты, пила за их счет кофе (и не кофе), а они смешили меня и жалели, и поддерживали меня, и говорили мне, что умная, красивая и жуткая, как раз тогда, когда мне это было так нужно, и за все это я никогда не расплачусь.

(в итоге, Марина забирает меня с собой на новую работу, и это все происходит как-то ужасно быстро, намного быстрее, чем я планировала, жизнь устраивает сама себя, практически без моего участия, и это все какое-то огромное чудо, но все равно я всегда буду скучать по этим последним неделям, я уже скучаю.)

иногда, когда нам с Ш. скучно, мы развлекаемся тем, что заменяем в названиях книг и фильмов одно из слов на слова "пенис-доминатор". так мы придумали хоррор "Двадцать тысяч пенисов-доминаторов под водой" и выяснили, что "Джонатан Стрендж и Пенис-Доминатор" и "Жизнь и приключения Пениса-Доминатора, рассказанные им самим" заменяются вообще без потери смысла, а вот "Фрагменты речи влюбленного" при замене "влюбленного" на "пенис-доминатор" превращаются в переписку Ш. с ее бывшим.
***
- ...мы, конечно, не группа "Серебро"...
- скорее группа "Аллюминий".
- группа "Зачарованный торий".
- группа "Разочарованный торий".
***
пытается вспомнить словосочетание dulce de leche, называет его "дольче дуче", потому что, объясняет, это единственные два слова, которые она знает по-итальянски. я, конечно, здорово веселюсь и порываюсь переименовать ее в телефонной книжке. спустя несколько часов я выясняю, что dulce de leche - это "сгущенка" по-испански. "ничего не знаю," - говорит Ш., - "я год встречалась с парнем, угоревшим по итальянскому фашизму, у меня травма". вооот кого надо было называть дольче дуче в телефонной книжке, вою я, но уже поздно - любитель фашизма перестал разговаривать с Ш., когда узнал, что она слушает русский реп. потому что есть, вы понимаете, какие-то границы.
***
по какому-то поводу издеваюсь над Ш. и тем фактом, что она закончила Высшую Школу Экономики; спустя полчаса мы выходим из магазина, у нас обеих заняты руки, поэтому Ш. пинает дверь, и я, все еще не в силах слезть с богатой темы ее образования, придумываю панч "открываешь дверь с ноги, потому что ты училась в Высшей Школе Экономики!". Ш. немедленно отвечает: "а ты не можешь поднять ногу, потому что ты училась в РГГУ!", и тут я, конечно, снимаю шляпу, потому что я уже смирилась с тем, что она прекрасно говорит на нескольких языках, включая латынь, пишет самые смешные тексты и самые пронзительные стихи, но то, что она еще и умеет флипать - это уже абсолютно нечестно.
(она, в свою очередь, среди талантов, которые восхищают ее во мне, перечисляет то, что я умею завязывать черенки от вишни в узелок языком и в любой степени алкогольного опьянения могу прочитать наизусть монолог Ричарда Третьего. потому что любить означает наделять человека некоторой глубиной и мысленно заполнять эту глубину, как правило, чем попало, но настоящая любовь - это когда тебя любят именно за то, за что ты любишь себя сам.)
***
наконец нашла приемлемый для себя способ использовать инстаграм - как личный фотоальбом, фотодневник, немножечко парадный, конечно, но в основном колхозный и сентиментальный (вершины своего успеха как инстаквин я все равно уже достигла, когда мою фотографию перепостил эдинбургский веганский джус-бар. то есть, понимаете, я - икона зожа.)
но так как Бог создал мир, написав Тору черным огнем по белому пламени, я все равно дублирую текстом - вот фотографии с росписи Полинки в загсе: я с мамой, Полинка с мужем, Полинкина мама. подумала о том, что я вижу их чаще - и люблю больше - чем родных сестер и теток. прелесть (и ужас) семьи в том, что перестать быть семьей нельзя. вот так и тут. на второй фотографии меня почти не видно, потому что мы с Полинкой обнимаемся, но она там такая красавица. счастье - это про дочь подруги сказать "одна из моих племянниц"; пока у нее есть только пасынок - пасынок! - и мы обсуждаем его и их предстоящую поездку на лыжах всей семьей в сушильне после моей работы, и я все это время думаю это мы взрослые это мы взрослые это мы.
вот мы с Ш. под ледяным дождем на улице Правды (и Колокольную улицу заливает вода, и Свечной переулок заливает вода, и улицу Правды заливает вода) после концерта великой русской реп-группы ежемесячные; фотография, конечно, темная и размазанная, и на ней не видно этот снег, этот молочный свет и эту тишину, но зато видно, как я целую ее в волосы и какие мы счастливые.
и то, что не попало в инстаграм: то, как мы встречаемся с девочками, и Настя демонстрирует нам обручальное кольцо, а я рассказываю про свою работу и про русский реп, и она с досадой резюмирует, что по сравнению со мной у нее в жизни, считай, ничего и не поменялось за полгода. а с Викой мы не виделись - ну, сильно поменьше, но тоже долго, с тех пор, как я вышла на работу, все как-то реже и реже, и я уже понимаю, что мы никогда больше не будем такими друзьями, как в одиннадцатом классе, вместе против не то чтобы всего мира, но что-то в этом духе; но в разговорах с Настей мы все еще выступаем единым фронтом - то есть, несем какую-то околесицу, продолжая друг за другом фразы, причитаем по поводу ее помолвки, как будто в гроб ее кладем, а так же быстренько, не отходя от кассы поясняем друг другу за абстрактный русский хип-хап.
и еще: в центре москвы все так щедро украшено всякими лампочками, фонариками и неоном, что мы все, конечно, говорим друг другу, что это все безвкусица и китч, но потом стыдливо признаемся, что нам все равно нравится. говорили с Ш. недавно о том, что стоило получать классическое образование, чтобы любить абстрактный русский хип-хап; на самом деле, конечно, все, чему я когда-либо училась в своей жизни, было для того, чтобы любить этот снег, и этот свет, эти утра, эти кабаки и автобусы на работу и с работы, и я все еще учусь, конечно, особенно в конце рабочей недели, но уже честно выкарабкалась с тройки на четверку.